Рамки обвинения
"Арсеньевские вести"
Процесс по уголовному делу Эрнеста Бахшецяна, бывшего начальника Дальневосточного таможенного управления
12 и 13 декабря перед судом предстали очередные потерпевшие. Руководители организаций и индивидуальные предприниматели, напомним, подписали адресованные в прокуратуру заявления о причинении им нынешним подсудимым значительного имущественного ущерба. Генерал создал систему контроля за собираемостью таможенных платежей за импорт. Тем самым начальник ДВТУ нарушил права потерпевших и незаконно обогатил российский бюджет. Что и не понравилось следствию.
В среду судебное заседание началось с часовым опозданием – генерала не смогли вовремя доставить из следственного изолятора. Подумалось даже, что система даже и в этом случае проявляет традиционную советскую иррациональность.
В самом деле, глядя на Эрнеста Анзоровича, невозможно представить, что он способен куда-либо скрыться от обвинения, которое считает несправедливым. Скорее, отстаивал бы свое мнение до конца, не считаясь с возможными неурядицами по службе. Во всяком случае, в суд Бахшецян приходил бы вовремя. Не нужно было бы привлекать конвой, топливо, опять же, сэкономили бы. И СИЗО можно было бы разгрузить на одно место.
Понятно, у нас мощный профицит и в нефтедолларах страна купается. Но разве деньги лишними бывают?
Впрочем, вернемся к потерпевшим. Вместе с публикой томились двое сравнительно молодых, 1965 и 1968 годов рождения, индивидуальных предпринимателей. Истории их таможенных страданий очень похожи. И даже представитель у них один на двоих. Седовласого руководителя одной из владивостокских юридических компаний по совместному ходатайству обоих предпринимателей суд допустил к участию в процессе в качестве защитника их прав и законных интересов.
Приступили к допросу первого потерпевшего. Серый пиджак, серые брюки. Пиджак в клеточку, брюки в полосочку. Убыток предприниматель потерпел в связи с незаконными, по его мнению и по мнению примкнувшей к нему прокуратуры, корректировками таможенной стоимости импортируемых товаров. Причем, корректировать в сторону повышения таможенную стоимость и вместе с ней таможенную пошлину приходилось и раньше, в добахшецяновскую эпоху. Но редко.
А вот после 18 февраля 2005 года, ровно через неделю после издания Бахшецяном пресловутого семидесятого приказа и введения с подачи федеральной таможни контрольных показателей, корректировки приобрели характер повсеместного явления. Как пожаловался предприниматель, доказать что-либо по вопросу таможенной стоимости стало просто невозможно. Таможенные инспекторы сначала ссылались на необходимость следования контрольным показателям, а затем – на текущую практику определения таможенной стоимости. Мол, вы здесь указали низкую стоимость вашего товара, а в других случаях такой же товар почему-то гораздо дороже. Соответственно, и пользы государству перепадает больше.
Собственно, в этом и состояла политика Федеральной таможенной службы: ввести критерии, которые по косвенным признакам, например, по соотношению стоимости груза и его веса, позволяют выявить возможное занижение таможенных платежей. В подозрительных случаях таможня просто истребует дополнительные документы в подтверждение заявленной цены приобретения. Если подтверждение получено, таможня обязана дать добро и вежливо посторониться, пропуская товар на внутренний российский рынок. Если нет – начинается разбирательство. Всё по закону.
По заявлению нашего потерпевшего, корректировкам были подвергнуты все сто процентов составленных под его началом грузовых таможенных деклараций. Разумеется, причиной этого печального обстоятельства явилось не лукавство составителей, но тотальное попадание многострадального товара в федеральный список импорта, по которому используются контрольные показатели.
Материальный ущерб предпринимателю в пиджаке был причинен до того значительный, что он не смог назвать его точно. Ограничился приблизительным упоминанием неких сотен тысяч рублей. И отметил, что спорных деклараций у него набралось четыре ящика. На вопрос адвоката Наталии Беловцевой, имеет ли потерпевший претензии к Бахшецяну, тот честно ответил, что спор по поводу таможенной стоимости и причиненного ее корректировкой убытка идет не с Бахшецяном лично, а с государством.
Этим удивительным заявлением, если вспомнить, что на скамье подсудимых, в клетке, находится не государство, а конкретный человек, допрос завершился. Представитель потерпевшего пытался заявить ходатайство о приобщении к материалам уголовного дела других спорных грузовых таможенных деклараций («гэтэдэшек», на жаргоне) и тем самым увеличить размер причиненного его доверителю вреда, но – не случилось. Для предъявления обвинения генералу следствие отобрало лишь три штуки, лишь они фигурируют в уголовном деле. И ущерба следствие насчитало десятки тысяч, а вовсе не сотни. А выходить за рамки обвинения нельзя. Не позволяет статья 452 Уголовно-процессуального кодекса, согласно которой судебное разбирательство проводится лишь по предъявленному на стадии предварительного расследования обвинению. В суде ужесточить обвинение нельзя, можно только частично либо полностью от него отказаться. Встретить непонимание этой элементарной истины руководителем юридической компании было странно. Но странности в нашей стране уже никого не способны удивить…
Второй потерпевший отличался от первого только внешним видом. Импортер бывших в первоначальном забугорном употреблении запасных частей прибыл в суд в нежно-розовом свитере и в голубых джинсах. Жалобы его на созданные Бахшецяном тяжелые условия внешнеэкономической деятельности свелись к заявлению, что для применения так называемого первого метода определения таможенной стоимости, предусмотренного частью 1 статьи 19 Закона «О таможенном тарифе», самого «либерального», пришлось бы предъявить дотошным таможенным инспекторам слишком много документов. Документов, подтверждающих «стоимость сделки, то есть цену, фактически уплаченную или подлежащую уплате за товары при их продаже на экспорт в Российскую Федерацию». Конец цитаты. Цитаты, извините, из Закона, а не из Бахшецяна.
Применение «первого метода» по закону ограничивается условиями, прямо перечисленными в части второй той же статьи. Нельзя, например, определять таможенную стоимость, если любая часть дохода, полученного в результате последующих продажи товаров, распоряжения товарами иным способом или их использования, не будет причитаться прямо или косвенно продавцу. Или – если наш покупатель-импортер и зарубежный продавец являются «взаимосвязанными лицами». За исключением случаев, когда «стоимость сделки приемлема для таможенных целей».
Закон «О таможенном тарифе» сложен и многоречив. Вот часть третья той же статьи. «Факт взаимосвязи между продавцом и покупателем сам по себе не должен являться основанием для признания стоимости сделки неприемлемой для целей определения таможенной стоимости товаров. В этом случае должны быть проанализированы сопутствующие продаже обстоятельства. Если указанная взаимосвязь не повлияла на цену товара, стоимость сделки должна быть признана приемлемой для целей определения таможенной стоимости товаров.
Если на основе информации, представленной декларантом или полученной таможенным органом иным способом, будут обнаружены признаки того, что взаимосвязь между продавцом и покупателем повлияла на стоимость сделки, то таможенный орган в письменном виде сообщает декларанту об этих признаках. Декларант имеет право доказать отсутствие влияния взаимосвязи на стоимость сделки».
Как доказать? Предъявить документы, которыми сопровождается всякая торговая сделка. Не предъявил – попросят предъявить. А товар придержат на таможне, либо попросят внести сумму в обеспечение последующего платежа. Работа есть работа, таможня наделена полномочиями проверить, предприниматель имеет право доказать. На что здесь обижаться, непонятно.
Оба предпринимателя решали свои проблемы в арбитражном суде, писали жалобы в вышестоящие таможенные органы. С переменным успехом, как чаще всего и бывает в жизни. Оба уже не помнят свои таможенные мытарства в подробностях и ссылаются на общего представителя, который мог бы дополнить их выступления цифрами а фактами.
Но опять не получилось. Поднявшийся было юрист был остановлен доводами защиты. Допрашивать его как свидетеля нельзя, поскольку, будучи признан представителем, он в зале заседания присутствовал. И слушал. А явившиеся в суд свидетели до начала их допроса удаляются из зала судебного заседания. Более того, судебный пристав обязан принимать меры к тому, чтобы не допрошенные судом свидетели не общались с допрошенными свидетелями, а также с иными лицами, находящимися в зале судебного заседания. То есть, не только с потерпевшими, но и с публикой. Статья 264 УПК РФ.
Обоих потерпевших роднил не только общий представитель. Есть еще одно. Ни один из них ни разу не встречался с Бахшецяном. Никто из них не обращался к Бахшецяну «за правдой».
При чем здесь тогда Бахшецян? Ответ увидим в приговоре, обвинительном либо оправдательном.
Судебное следствие продолжается. Генерал содержится под стражей в тюрьме вместо того, чтобы приносить пользу Родине. Не исключено, правда, что сейчас происходит самая главная его служба.
Сергей БЕЛОЗЁРСКИЙ.